Интервью Фаины Мингалёвой

Предлагаем вам послушать интервью Фаины Ивановны Мингалёвой. Это диктор Советского Радио, воспитанница старой школы. Многие наши форумчане знают ее как "Фаину Ивановну из Екатеринбурга" и часто приглашают, если по сценарию в рекламе должен звучать голос советского диктора или добродушной бабушки.
Организовал и провел интервью Константин Гайчук, который пригласил Фаину Ивановну в свою студию, где и состоялась беседа.

Константин: Здравствуйте, дорогая Фаина Ивановна. Вопросов я, конечно, имею очень много, но на самом деле хочу Вам в первую очередь передать слова Антона Симкина, который у нас на форуме написал, что вопросов он к Вам не имеет, но искренне преклоняется перед Вашим талантом и хочет, чтобы Вы были в курсе, что "Вы — наша путеводная звезда".

Фаина Ивановна: Ой, спасибо большое.

Константин:  "Правда-правда. Ваша серьёзная ироничность и ироничная серьёзность в озвучках — это нечто", — так говорит Антон. Здравствуйте.

Фаина Ивановна: Здравствуйте.

Константин:  Фаина Ивановна, мне очень приятно, что Вы пришли. Ваш уникальный голос звучит на многих станциях Екатеринбурга и других городов, и не будет преувеличением, если я скажу, что Вы — одна из немногих дикторов той «доброй» эпохи, в которой прошло наше детство. Вот очень интересно узнать и мне, и всем с форума РадиоЗвук: как начиналась Ваша дикторская профессия?

Фаина Ивановна: Это было очень давно, не будем даже говорить, когда: Вы сразу вычислите, сколько мне лет, а я еще молода...

Константин: Безусловно.

Фаина Ивановна: Я вообще-то по молодости занималась в драматическом кружке. Раньше ведь были народные театры. Мой супруг будущий занимался в народном театре, он пел, а я —  в драматическом. Я всю жизнь мечтала сыграть, знаете, какую роль? Я ведь думала, что я немножко актриса, хотя потом я закончила театральный институт, все нормально. Я хотела сыграть Нину в "Маскараде" Лермонтова, вот уж не знаю почему. Потом как-то на телевидении объявили конкурс, и товарищ Мингалёв, мой супруг, он пошел, его вроде бы взяли, а потом не получилось. Он как раз работал в паре с Тамарой Авдеевной Останиной — великолепный диктор. Она потом уехала в Ленинград.

Константин: Это все в Екатеринбурге было?

Фаина Ивановна: Конечно, здесь, в Свердловске. Они с ней в паре читали новости. Я не знаю, почему, но как-то не получилось. Читаю я новости... Сейчас это не заведено, мы же все раздроблены, не мы, а уже вы; а мы всегда, допустим, раз в неделю, я точно не помню, один из сюжетов мы гнали на Москву. Запустили сюжет, я читаю живьем все это, с репетицией, но без записи.

Константин: Это было радио или телевидение?

Фаина Ивановна: Это было телевидение. Мы отрепетировали этот сюжет, картинку, включили все, я выхожу...

Константин: То есть Вы еще и в кадре работали?

Фаина Ивановна: В кадре я работала у себя, а на Москву — нет, конечно. Но Вы знаете однажды что было? Я читаю какой-то сюжет по поводу сбора урожая, и все-таки в редакцию информации меня определили. Основным "коньком" моим были наши новости. Редакция информации, чудесные журналисты... Да мне вообще на хороших людей всю жизнь везло, слава Богу. Ну а у нас-то почему никто ничего не услышал. Вот такая была интересная "ляпа". Мне же очень хотелось быть диктором, очень хотелось, но не было ставки, ничего. Меня приглашают снова, Михаил Степанович предложил или на полставки, или стажером меня пригласили, как сейчас помню, на 75 рублей. Я счастлива, не знаю как! Я работала тогда в лаборатории технологии неметаллов геологоуправления.

Константин: Там уж точно Вы не диктором работали.

Фаина Ивановна: Нет, я там работала лаборантом. Я знаю самую высокую марку цемента, а вообще я прорабом немножко работала — 3 месяца. В это время параллельно меня пригласили (уж не знаю почему, наверное, я хотела этого) на «Вторчермет» (это ж далеко, Вы знаете, остановку «Вторчермет»?) в строительное управление, я же строитель, я техник-технолог по изготовлению и монтажу железобетонных конструкций.

Константин: Боже мой...

Фаина Ивановна: Я на сварочном аппарате, знаете, какую арматуру, каркас для железобетонных конструкций варила? Правда чуть глаз не выколола, но это все было. Потом я бетонщиком работала.

Константин: Получается, это все было до того, как началась основная дикторская деятельность?

Фаина Ивановна: Да, да. И сейчас она уже скоро наступит: пригласили на 75 рублей и одновременно на «Вторчермет» на 130 рублей. И я отказалась от той большой высокооплачиваемой работы по тем временам, и еще квартиру обещали дать, но я отказалась.

Константин: Фаина Ивановна, я Вас прекрасно понимаю, потому что в свое время я тоже отказался от много чего, я бросил вообще все школы, в которых я учился, когда меня позвали на радио. Поэтому я знаю, что это такое.

Фаина Ивановна: Это было всё равно удивительно, замечательно. Меня приняли в штат, и с этого момента началась моя активная работа на телевидении.

Константин: Вы всё больше были на телевидении или на радио? Вы всё-таки были в кадре или у микрофона?

Фаина Ивановна: Один момент я упустила: почему же я перешла на радио. Мы все в одном корпусе были. Или я на телевидении тогда была стажёром и не в штате?.. Одним словом, меня пригласили на радио, на второй этаж, и я туда перешла. Я работала диктором радио, много-много лет. А потом нас объединили, и обязали: мы работали и там, и там — и на радио, и на телевидении.

Константин: Как Игорь Кириллов рассказывал, что раньше в стране было только радио, оно было главное, а телевидение как бы так... А потом всё поменялось и стало наоборот.

Фаина Ивановна: Да, да, да.

Константин: Получается в Екатеринбурге (в Свердловске в то время) был тот же телерадиокомплекс.

Фаина Ивановна: Телерадиокомпания. Это было замечательно! То, что было в моей молодости, — это было чудесно.

Константин: Я еще хотел спросить: понятно, что  в наше время на телевидении и на радио работают часто приезжие люди с других городов, а Вы, получается, — коренная свердловчанка? Вы родились именно здесь?

Фаина Ивановна: Да.

Константин: Фаина Ивановна, скажите, пожалуйста, Вы вскользь упомянули про супруга, про Мингалёва, простите, я даже не знаю, как его зовут...

Фаина Ивановна: Борис Алексеевич.

Константин: Он тоже был диктором?

Фаина Ивановна: Нет, у него не получилось. Он пел в театре народном.

Константин: У Вас образования как такового дикторского нет?

Фаина Ивановна: Конечно, не было.

Константин: Просто были какие-то данные, задатки?

Фаина Ивановна: Да. И всё-таки, в основном, когда объявлялись конкурсы, предполагалось, что люди, желающие работать дикторами, должны иметь или театральное образование, или же очень хорошие данные (внешние, голосовые).

Константин: Но в то время, когда Вы попали на радио, была такая школа, где готовили именно дикторов? Здесь, в Екатеринбурге?

Фаина Ивановна: Нет, такой школы не было, это сейчас уже, по-моему, это всё поставлено "на широкую ногу". Не было, но с нами от случая к случаю занимались преподаватели по технике речи — это основное, самое главное. Потом мы, допустим, раз в три или два года обязательно уезжали в Москву на стажировку. Для нас дикторы радио — это была школа, мы слушали только их: как они говорят, как они "ударяют". Мы Юрия Борисовича Левитана видели, он с нами беседовал. Ольга Высоцкую, всех тех дикторов даже старше меня, я всех видела и имела счастье с ними общаться и немножко "повариться в одном котле".

Константин: А у Вас был какой-то эталон, на который Вы ориентировались: "вот я хотела бы говорить, как она..."?

Фаина Ивановна: Да, наверное. Это Ольга Высоцкая. Подражать — это совсем не стыдно. Например, Магомаев, мой любимый певец, он подражал, учился на записях Отса.

Константин: На самом деле, наверное, многие через это проходят - сначала начинается подражание, потом вырастает, вырабатывается уже что-то свое.

Фаина Ивановна: Если это эталон, то почему бы не стремиться к этому?

Константин: И уже начинают подражать тебе спустя какое-то время.

Фаина Ивановна: Да? Вообще-то девочки мне говорили, с которыми я работала: "Фаина Ивановна, это Ваша реклама в автобусе?" Я говорю: "Нет". — "Да как же так? Ну, точно это Вы!" Вот так.  

Константин: Фаина Ивановна, знаете, почему это происходит? Потому что Вы же пишитесь не только в моей студии, Вас же часто зовут еще и в другие студии. Возможно, что-то просто не запоминается, что Вы прочитали, а потом Вы где-то это слышите и даже себя не узнаете: "Ну, когда я это записывала?"

Фаина Ивановна: Нет, это я бы не забыла.

Константин: У нас еще Алексей Ляпунов спрашивал: "Как Вы стали диктором? Что побудило? Кто обучал?" На большинство вопросов Вы уже ответили... Хотелось бы еще дополнительный вопрос задать: кто-то обучал, когда Вы уже поняли, что в этом работаете, это уже Ваше? Какие-то дополнительные курсы? Может быть, Вы куда-то ходили? Или только преподаватели речи и все?

Фаина Ивановна: Вы знаете, преподаватель — это ведь не только речь, это и художественное слово одновременно, и чтение логически правильно. Но, в основном, это все было в Москве. Вот за этот месяц у нас огромные были записи в тетрадях, в дневнике, записи на радио, потом мы все это слушали, оценивал преподаватель, и какую-то оценку вместе со мной посылали обратно на место работы как результат. И потом уже по результатам всего этого у нас на радио в комитете нам присуждали категории.

Константин: А я думал, денежные премии.

Фаина Ивановна: Да, денежные премии... сейчас прям... Категории.

Константин: Часто Вас в Москву посылали: раз в год или раз в пятилетку?

Фаина Ивановна: Раз в два, может быть, в три года — обязательно. Вот так было очень хорошо.

Константин: Повышение квалификации, получается.

Фаина Ивановна: Знаете, я забыла Вам сказать, это тоже очень интересно. Однажды я решила, что мне надо куда-то уехать из города и вообще что-то поменять. Уж не знаю, что мне куда ударило. Что мне нравилось — я писала, но никаких вакансий не было свободных. Помню, в Симферополь писала. А потом кто-то мне или сказал, или что-то... Вот у нас в Германии была радиостанция, "Волга" наверное. Я написала туда.

Константин: Это уже после 90-х, когда уже Союз развалился, или еще до?

Фаина Ивановна: Нет, это — до, конечно. И мне пришел положительный ответ. Я могла уехать на три года в Германию, на нашу радиостанцию в качестве диктора, радиодиктора.

Константин: А почему Вы не поехали?

Фаина Ивановна: Знаете почему? Это я Вам совершенно искренне говорю. Я думаю: "Да, я уеду". А желающие же все равно есть, кому-то ведь нравится эта профессия. Думаю: "Я приеду через три года, и кто меня примет, и кому я нужна?" Нет, не поехала.

Константин: То есть Вы подумали, что Вас посчитают врагом народа?

Фаина Ивановна: Нет, ни в коем случае. Что за глупости? Я просто боялась потерять место.

Константин: Фаина Ивановна, Вы понимаете, что сейчас Вы бы были рядом с Геннадием Венгеровым, который у нас тоже живет в Германии, и, возможно, мы бы брали у Вас интервью не здесь, в Екатеринбурге, а где-нибудь там.

Фаина Ивановна: Может быть, но не случилось.

Константин: На самом деле, я рад, что Вы остались, потому что есть возможность с Вами пообщаться. Есть еще вопрос от Александра Родригеса, он спрашивает: "Насколько диктор должен быть актером у микрофона?" Нужно ли обладать какими-то актерскими данными, чтобы быть хорошим диктором?

Фаина Ивановна: Я считаю, что безусловно. Но только не заигрываться, не заигрывать со зрителем, особенно я телевидение имею в виду, и не пытаться всем понравиться — это невозможно, это просто невозможно. Я сейчас утром перед тем, как к Вам пойти, смотрела наши "Вести" уральские, СГТРК, где я работала когда-то. Молодой человек, я его не знаю (случайно включила, потому что там должна была быть другая передача), и вот читает он бедный... Вы же знаете, мы уже с Вами говорили на эту тему, что суфлеры — это зло. И получается, что я сижу в тонированной машине: я  его вижу, а он меня — нет. Он читает, читает, глазки не испуганные, нормальные глаза, но хоть бы споткнулся, общаться же надо. Я считаю, что я не открываю Америку. Нас как учили на телевидении: найдите кого-нибудь, кто Вам нравится, одного человека, необязательно всю массу, кого-то одного, кому Вы доверяете, кто Вам нравится, и говорите с ним, общайтесь с ним. Глаз должен быть живой. А так — это чтение, это "тонированные окна".

Константин: Фаина Ивановна, еще такой вопрос: скажите, Вы только диктор или актриса? Может быть, Вы снимались в каких-то фильмах?

Фаина Ивановна: Нет. Когда я заканчивала институт, мы ставили спектакль о грузинском художнике Пиросмани, который жил под лестничной клеткой. Я там была его муза Ия. У нас девочка была моложе меня лет на 15, в то время мне еще не сто лет было, и она ушла. А у нас дипломный спектакль. Режиссер говорит: "Все. Мингалёва". Я говорю: "Да Вы что? Ну какая я Ия? Мне, извините, к сорока, ну примерно, ну 35. Какая я Ия?" Одним словом, он пытался сделать из меня Ию. А то, о чем Вы спросили, — да, это было. "Это было недавно, это было давно..." Я в четырех научно-популярных фильмах снялась в киностудии нашей. А уж с нашей киностудией какая у меня была любовь! Я столько там фильмов записала: учебных, научно-популярных, самых разных.

Константин: Имеется в виду, голос за кадром?

Фаина Ивановна: Да, только запись. В одном фильме я была инженер по технике безопасности, в другом — "серебрянное лукошко" — что-то такое с травами, чего-то я всем рассказывала, потом я была корреспондентом, а четвертая роль — забыла уже кем. Было у меня такое, да.
Константин: Вы когда записывали эти фильмы, Вы с текстом ознакамливались заранее?

Фаина Ивановна: Естественно.

Константин: Или Вы просто приходили, Вам давали текст и вперед?
Фаина Ивановна: Нет, конечно. Во-первых, это не очень долго было. Если по технике безопасности, то я  сама что-то объясняла. Если это было интервью, то действительно был человек, я у него брала интервью, а потом я все это озвучивала или, как правильно сказать, дублировала сама себя.

Константин: Насколько сложной была эта работа для Вас? Это же другое немного, чем просто читать.

Фаина Ивановна: Работа была проста интересная. Все было отлично. Это было настолько захватывающее и новое, и необычное, что я купалась в этом. И вот еще, о чем я обязательно хотела сказать: нам было проще, знаете почему? Сейчас вот многоударность, говорят все, кому как больше нравится: афёра - афера, облегчИть - облЕгчить. ОблЕгчить — это вообще-то в туалет сходить. Это разные совершенно смысловые значения. Допустим, баловАть — бАловать, творОг — твОрог — вроде бы все это можно, и сейчас это есть, это все допустимо. И никто никому ни за что... Нам могли выговор вынести. Вот идешь, у нас такая досочка объявлений, приказов и ... выговор.

Константин: Доска оговорок, да? Кто оговорился в этом месяце.

Фаина Ивановна: Да, оговорки неудачные и неправильное ударение, которые ну никак нельзя было говорить. Но нам было легче, был единый Словарь ударений для работников радио и телевидения.

Константин: Он до сих пор у меня здесь есть.

Фаина Ивановна: Я не знаю, тот ли это, я потом посмотрю. Я недавно зашла в магазин "Тысяча и миллион книг" по ул. Ленина. Я посмотрела специально: сейчас несколько словарей и разные редакции, и разные авторы. Так вот, попробуй, разберись во всем этом. Все сейчас можно. Говори "дОбыча" — "добЫча", да как хочешь.

Константин: Вот еще вопрос от Виктора Сергеевича сейчас озвучу. Он пишет: "Здравствуйте уважаемая Фаина Ивановна! Низкий вам поклон..."

Фаина Ивановна: Спасибо.

Константин: Вот какой вопрос: "Как Вы относитесь к современной рекламе и к современной дикторской профессии, и что Вы бы посоветовали дикторам XXI века, которых Вы видите сейчас, слышите?"

Фаина Ивановна: То, что касается рекламы, — я просто молчу. Я ее совершенно не воспринимаю, злюсь, сержусь, я не знаю, что я готова с ней сделать. А то, что касается профессии диктора, к сожалению, она изжила себя почти, потому что у нас есть ведущие, комментаторы. А диктор? Ну что диктор? Я очень извиняюсь, что я говорю о себе, но раз уж со мной интервью… Я ведь не только читала новости. У нас были: новости, дежурства с 6 до 11 прекрасно — это только объявки, подводки к передачам, музыкальные передачи, «Новое на киноэкране», «Для вас, малыши» (мне там посчастливилось два раза, по-моему, поучаствовать); дальше все концерты ко дню рождения Владимира Ильича Ленина и к 7 ноября во Дворце молодежи — в течение двадцати лет я была, к моему счастью и удовольствию, и радости, я была там ведущей концерта, и программки у меня сохранились, много-много; на площади Пятого года, когда были демонстрации 1 мая и 7 ноября, у нас же была трансляция, каждый год в течение двадцати лет я была там, со своими коллегами, естественно, не я одна, это понятно. Потом великолепные передачи литературно-драматической редакции "В свете рампы" и детские, и молодежные, новости, литературно-драматические, музыкальные — вот что у нас был диктор. Это был прямо в одной пробирке — много всего. Это ведь было и проще читать и новости те же самые. Опыт общения с людьми... А передача "Земляки"? Мы разъезжали по всем весям нашей области и городам. Живое общение с людьми — это самое ценное, что было. А сейчас бедные дикторы, они же лишены этого. Если это диктор, то это ведущий, чтец новостей. Я иначе никак не могу это определить, и мне очень жаль их, и мне очень обидно.

Константин: Вы знаете, сейчас на самом деле профессия диктора трансформировалась в несколько профессий: есть ведущий, есть шоумен, а есть такое понятие как диктор рекламы. Вы себя относите в современном мире к диктору рекламы? Вы же всё равно пишите рекламы?

Фаина Ивановна: Почему бы нет? Во-первых, я это делаю с удовольствием. Если раньше я, допустим, бежала на любую рекламу, хотя у меня не всегда получалось. Вы же знаете, Вы меня давно уже знаете, я не умею и не хочу, и не желаю быстро читать, захлебываться этим. Я не умею и не желаю, и не буду. А если это так, как я умею, так, как я люблю, и это нравится режиссеру и тому, кто меня приглашает, я — с великим удовольствием.

Константин: Знаете, я Вас сейчас слушаю, и мне кажется, что идеальным проектом для Вас была бы запись какой-нибудь большой аудиокниги. Вашим голосом слушать — одно удовольствие просто.

Фаина Ивановна: Да? Пожалуйста, найдите мне такую работу, и чтобы мне хоть немножко за нее заплатили. Я с удовольствием это сделаю.

Константин: Фаина Ивановна, возвращаясь к тому вопросу последней нашей записи, мы с Вами писали рекламу одной небезызвестной финансовой пирамиды, название которой состоит из трех букв. Вы, конечно, согласились ее порекламировать. Мне вот интересно: есть какие-то табу, на которые Вы ни за что не согласились и сказали бы: "Вот это я рекламировать не буду".

Фаина Ивановна: Нет, отнюдь, конечно, нет. Просто, может, мне не предлагают такое.

Константин: На все, что до того было, Вы соглашались?

Фаина Ивановна: Да, я добровольно соглашалась. Я не скрываю, что я, конечно, заинтересована в том, чтобы заработать таким образом, потому что иначе не получается.

Константин: К сожалению, да. Я тоже хотел об этом поговорить. Будучи диктором в Советском Союзе и постсоветском пространстве, конечно, сложно быть миллионером, заработать много денег и хорошо жить. Вы диктором работали до выхода на пенсию?  Это фактически основная Ваша жизненная профессия была?

Фаина Ивановна: Да.

Константин: Что у нас диктор получает сейчас в современном мире, которая работала в то время? Может какая-то повышенная пенсия?

Фаина Ивановна: Ни в коем случае. Двадцать восемь лет я проработала только диктором, и потом ведь я еще работала, работала и работала, и до этого. Нет, 9000 и все. За сорок лет работы — это очень много. Я бы пошла туда, о чем мы с Вами писали, но я туда, конечно, не пойду. Это хулиганство, это безобразие.

Константин: Финансовые пирамиды Вам не помогут. Надо просто Вас еще чаще звать, и мы на современной рекламе еще больше денег заработаем с Вами.

Фаина Ивановна: Дай-то Бог.

Константин: Вопрос от Ярослава: " Как Вы относитесь к состоянию русского языка в современной рекламе, с которым дикторам приходится иметь дело? Что недавно резануло Вам слух?" Было что-то такое? Слышали?

Фаина Ивановна: Нет, я не могу ответить, потому что они же не специально читают так, чтобы был какой-то негатив, они же к этому не стремятся. Я не знаю. Мне сама реклама не нравится.

Константин: Записывать Вам ее нравится, а смотреть и слышать — нет?

Фаина Ивановна: Я записываю то, что мне нравится, поэтому я это, может, даже и послушаю. Мне это нравится.

Константин: Просто понимаете, проблема современной всей рекламы — это хронометраж. Почему мы все, как сумасшедшие, пытаемся в те же 30 секунд "упихать" огроменное количество слов?

Фаина Ивановна: Как-то я слушала передачу, японцы занялись вот этим вопросом: насколько воспринимается быстрая речь. Я сейчас, правда, цифры не помню, но она воспринимается только на 30-40%.

Константин: Не говоря уже о том, чтобы что-то уловить и запомнить.

Фаина Ивановна: Конечно. Так для чего вот эта гонка? Я не понимаю.

Константин: К сожалению, не понимают этого наши заказчики, в том числе. Они думают, что если сказать за 5 секунд название компании, слоган и номер телефона, то что-то запомнится.

Фаина Ивановна: Ни в коем случае. Нет.

Константин: Учитывая, что потоком идут такие пятисекундные ролики в течение трех минут...

Фаина Ивановна: Да, реклама должна быть услышанной, воспринятой, и тогда, наверное, все будет ок.

Константин: Скажите, как происходил процесс записи в то далекое советское время? На каком расстоянии Вас сажали от микрофона, т.е. на каком расстоянии Вас "держал" режиссер? И с режиссером Вы писались или Вы сами кнопочки нажимали? Вот это мне интересно.

Фаина Ивановна: Если на радио мы пишем, допустим, концерт по заявкам, у нас два микрофона, мы вот так же точно сидим за столом. Звукорежиссер послушал нас, он за стеклом, конечно. И все, мы спокойно пишем. Включаем и выключаем сами, когда нужно покашлять или что-то.

Константин: Но Вам не говорили: "Поближе к микрофону", "Подальше"?

Фаина Ивановна: Он сразу выставляет уровень, и мы в течение целой смены так и работаем. Микрофончик, как у Вас в руках, только он на стоечке был. А то, что касается фильмов, которых я очень много озвучила — я горжусь этим, правда — то, большая студия, я где-то за окном, а в большом зале — экран, там идет фильм, там сидит звукорежиссер и он нажимает...

Константин: STOP/PLAY.

Фаина Ивановна: Да, когда мне говорить. У меня зрительная память хорошая, я же "насобачилась" на теленовостях: когда нужно сделать паузу, когда нужно подождать вот это лицо, вот этот момент. Поэтому это было легко, но, конечно, по сигналу режиссера.

Константин: А картинку-то Вы видели?

Фаина Ивановна: Так я вижу через окно, все вижу. В основном, я смотрела на текст, а не на картинку, потому что текст очень насыщенный, много страниц. Страниц 5 текста — это много.

Константин: Нет, но там невозможно на пять страниц нон-стопом записать, там же какие-то паузы, наверное, делали?

Фаина Ивановна: Нет.

Константин: Все сразу?! Пять страниц без остановки?!

Фаина Ивановна: Да, это вот сейчас я понимаю, что мы с Вами можем по букве записать, а там — нет. Только так, это очень сложно, поэтому такой напряг!

Константин: А если какая-то ошибка? Заново все переписывать? Или можно было подклеить? Или ошибок не бывало? Ну, там оговорился или дыхание не хватило?

Фаина Ивановна: Нет, как-то получалось, дыхания должно хватить.

Константин: Удивительно! А еще скажите: приходилось ли Вам когда-то записывать что-то срочное, в "полевых" условиях? Например: "Срочно что-то запишите, Фаина Ивановна, есть такая-то порто-студия, магнитофон какой-то"?

Фаина Ивановна: Нет, я не помню. У нас в основном все было с репетицией.

Константин: Очень строго все было? Я к тому, что какую-то халтуру в эфир бы не пустили неудачно записанную…

Фаина Ивановна: Нет. Это хорошо, что была цензура. Я считаю, что в меру она должна быть и сейчас, потому что нельзя в эфир пускать все подряд, нельзя этого делать. Что ж Вы засоряете эфир?

Константин: Фаина Ивановна, еще у меня вот такой вопрос: как диктор должен себя беречь? Как он должен обращаться со своими связками? Может что-то есть нельзя, пить, чтобы голос был?

Фаина Ивановна: Во-первых, понятно, что от простуды надо беречься, все холодное нельзя. Курить...

Константин: А у нас многие курят. И они считают, что тем самым у них снижается тембр голоса.

Фаина Ивановна: Пугачева курит, так она сейчас говорит же, как... я не знаю. Курить — это пожалуй для голоса самое ненужное. Связки садятся, и человеку кажется, что вот он наконец-то заговорил красивым тембром. Ничего подобного! Голос садится, связки обволакиваются, и хрипота, и сипота, и все, что угодно.

Константин: Я вот слышал, что вроде еще семечки нельзя дикторам.

Фаина Ивановна: Да, конечно. Семечки нельзя, перед эфиром наедаться, да и вообще есть нельзя, даже много чая, кофе нельзя. Кофе — вообще ни к чему перед эфиром, потому что слюновыделение обильное, и будешь захлебываться слюной. До эфира за час — ни в коем случае ничего, а лучше за два.

Константин: А водичку можно в процессе эфира в паузах?

Фаина Ивановна: В паузах можно глоточек, чтобы не было сухо.

Константин: Так что, друзья РадиоЗвука, не курите, и связки будут жить дольше.

Фаина Ивановна: Да уж, курить правда нельзя.

Константин: Есть у Вас какая-то любимая скороговорка, которой Вы себя тренируете?

Фаина Ивановна: Да, "Карл у Клары украл кораллы", естественно, "От топота копыт пыль по полю летит"  и все остальные, много их, очень много.

Константин: Кстати недавно мы с дочерью сидели, рассматривали глобус и нашли пролив Гибралтар. Я что-то с первого раза не выговорил это слово, и придумали мы с супругой и дочкой скороговорку: "Плыл Лартар через врата, попал Лартар в Гибралтар".

Фаина Ивановна: Это сложно, между прочим. Я бы, например, не смогла сразу. Прежде чем запомнить скороговорку, ее вначале нужно очень медленно несколько раз проговорить, потом убыстрять темп, убыстрять и вот тогда что-то получится.

Константин: А вот в плане современных рекламных текстов: попадаются же Вам наверняка тексты, которые очень криво построены, предложения настолько корявые, что не знаешь, как там интонировать, чтобы донести смысл. Как в таких случаях Вы поступаете? Вы позволяете себе поменять пару слов или все-таки читаете, как есть?

Фаина Ивановна: Я могу предложить товарищу режиссеру, который со мной работает поменять или заказчик, допустим, тут рядом, но если он считает, что это очень важно и только так, то ради Бога. А вообще-то читать надо всегда логично, есть логика чтения. Если несколько раз одно и то же слово повторяется, значит, оно не должно быть ударным так много раз, оно должно быть ударным только один раз — вот это и есть логика чтения.

Константин:  Как Вы считаете: дикторство может быть в генах? Передается ли это по наследству? Почему спрашиваю: мне интересно, кем были Ваши родители.

Фаина Ивановна: Мои родители были самыми простыми крестьянами. Нет, это не передается, совершенно точно. Гены могут присутствовать только в актерской работе — это может быть: папа — актер, мама — актриса, сын — актер, внук — актер. Вот в это я верю. А так нет, это, наверное, немножко дар Божий, данные. Если это телевидение, то, конечно, внешность соответствующая. Вот, по-моему, и все.

Константин: Понятно. Еще хочу спросить у Вас о каких-нибудь курьезах из практики. Может быть, что-то вспомните, над чем Вы смеялись и может, посмеетесь сейчас — какие-то случаи из эфирной жизни?

Фаина Ивановна: Был у нас один диктор, он потом уехал в Саратов, великолепный голос, баритон, с ним работать было одно удовольствие. Он обожал свой голос, было чем гордиться. Я любила с ним в паре работать. И вот однажды мы читаем Дневник Зрителя и объявления. Это без десяти пять у нас всегда было. "В том кинотеатре — такой-то фильм, в кинотеатре этом - такой-то..." Допустим, в кинотеатре "Сов. кино" — "Каин ХУШ". А в киностудии в это время они всегда нас слушали. Они там, конечно, упали.

Константин: А на самом деле?

Фаина Ивановна: "Каин XVIII (восемнадцатый)". До меня тоже не дошло вначале.

Константин: Фаина Ивановна, спасибо большое, что Вы к нам пришли. У меня и у моих коллег может еще будут вопросы, и, может, мы еще раз с Вами встретимся и пообщаемся.

Фаина Ивановна: Спасибо большое за приглашение, за те вопросы, которые были заданы. Я, как могла, помогла. Я желаю успеха нашим молодым, пусть почаще заглядывают в словарь ударений, пусть думают почаще о том, о чем они читают, а не просто так.
Константин: Схватили текст и к микрофону бегом.