Интервью с Сергеем Чихачёвым

                                                                                                                                                                                                                                                                                      «Озвучка – любимое хобби»

– Первый вопрос. Он всегда стандартный. Как Вы оказались в профессии? Вы же журналист по образованию?

– Да, я заканчивал факультет журналистики МГУ. Я по образованию журналист. Работал на телевидении с 1993 года. Когда ты работаешь на телевидении, ты делаешь обычно не одну работу, а много. Ты умеешь все: и второе, и третье, и пятое, и десятое. Я озвучивал свои корреспондентские сюжеты, читал что-то закадровым голосом. Первые какие-то озвучки были там. Делал всякие одноголосые переводы, это 1993-1994 гг. Технические требования к такого рода материалам были довольно низкими. Была свобода, не было никакой цензуры. И ты мог легко начать что-то делать и это выходило в эфир. Я сделал в таком одноголосом переводе на коленке несколько анимационных сериалов. «Волки, ведьмы и великаны – был такой замечательный английский сериал. Был сериал «Агент 007 Мышь». В общем, своим голосом я начал работать параллельно основной журналистской работе. А потом мы работали в студии «Пифагор» почти со дня ее основания с программой «От винта» о компьютерных играх, где я тоже периодически что-то читал. Я как-то проходил мимо пифагоровской студии, позвали сделать какой-то эпизод. В диснеевских мультиках, старую классику. Первый этот эпизод был в мультфильме «Робин Гуд», там, где работали великие менторы, где озвучивался Алексей Борзунов, Алексей Илащенко, дядя Саша (Прим. «Рексквер»: Александр Леньков) покойный. Я там взял какой-то эпизодик. И вот эпизодик, эпизодик, еще один. Пошло-поехало…

Для меня это было такое любимое хобби. Я работал на телике, но с удовольствием ездил и работал в озвучке, когда вызывали. А в 2009 году я как-то совсем ушел с телевидения. Основной работой сделал вот эту, ремесленную. И вроде пока не прекращается, идет, и я очень этому рад.

– Не мешает ремеслу отсутствие профессионального актерского образования?

– Мне нет. Это ремесло, к нему можно подойти с разных сторон. Можно закончить институт обувной промышленности, ты будешь знать, как тачать. А можно посидеть рядом с обувщиком несколько лет, и ты тоже будешь уметь тачать сапоги. Актерство – это не наука, актерство – это ремесло. Можно научиться водить машину сидя у отца на коленях, а можно закончить автомобильный техникум. Путей много. И в том, и другом случае ты будешь водить машину. Мне не мешает, потому что пока меня зовут, пока… Я же никуда не звоню сам. Звонят мне и говорят: «Приезжайте». Пока меня зовут, это говорит о том, что навыки востребованы.

А вот заказчикам, думаю, мешает иногда. Я напрямую это не слышал, но просто знаю, что периодически заказчики спрашивают: «А кто, а откуда он, какое он заканчивал, какая мастерская, например»? У меня нет мастерской, но зато я могу показать вот эти сотни фильмов, десятки игр, сказать, что я делаю вот это. Откуда берется? Не из образования. Если Вам нравится, то я это делаю, приглашайте. Если не нравится, ну… Так что нет, мне точно не мешает.

«…сомнения насчет получается/не получается – это хороший ежедневный пинок под зад, который происходит сам по себе…»

– Сергей, когда вы уже начали «по-взрослому» озвучивать, наверняка были мысли о том, что пока что-то не получается, может какой-то кумир был у вас в этой среде, было с кого брать профессиональный пример и расти?

– У Вас два вопроса в одном, я и ответа дам два. Ну, давайте по очереди. Про то, что что-то не получается, какие-то сомнения, что ты ничтожество, они есть каждый день. Каждый день, когда ты делаешь какие-то более-менее ответственные работы, ты думаешь, получилось или не получилось. Мне кажется, что это касается не только озвучки, а в принципе того, что делают актеры. Там нет такого момента, когда ты можешь сказать: «Ну все, теперь я точно офигенный, можно больше ничего не делать». Каждая новая работа не повторяет обычно старой. Точнее, будет хорошо, если она повторит старые. Поэтому мне каждый божий раз все равно надо что-то доказывать, все равно есть пробы, ты ездишь на всякие кастинги, неважно, сколько, главное – ходить. У меня в дубляже более пятисот картин, среди которых и какие-то главные, и более-менее известные артисты. Но все равно я езжу на пробы. На этих пробах я ничего не докажу, пролечу мимо. Поэтому сомнения насчет получается/не получается – это хороший ежедневный пинок под зад, который происходит сам по себе. Что касается артистов, я отвечал на данный вопрос, поэтому мне легко сказать. У меня есть много коллег, которые прямо великие. Кто-то из них жив до сих пор. Есть Владимир Владимирович Антоник.

Я не могу назвать всех, их много. Антоник Владимир Владимирович – это наш флаг, ходим с ним. Не знаю. Новиков Александр Борисович из ныне живущих. Там много-много фамилий, не назову всех, их десятки. И также много менторов, которые скончались. Есть артист, с которым я не был знаком, я с ним здоровался, мы с ним пересекались на студии «Пифагор», но знакомы не были. Это Владимир Радченко, покойный актер, он служил в Малом театре – это голос «Черного плаща». И вот то, что делал Радченко, для меня по пластичности, по тому, какой пластичностью он обладал, это для меня такая огромная вершина. И то чувство, которое он вызывает у зрителя, когда ты слушаешь, смотришь его работу и млеешь. У тебя внутри расцветает тысяча солнц. Это вот Владимир Радченко. Но он рано умер, к сожалению. Но я его хорошо помню.

 «…когда ты делаешь дубляж удачно, зритель не замечает, что это ты…»

– С каким из своих героев или персонажей Вас обычно ассоциируют коллеги по цеху, какие критерии успешности в этой профессии?

– В основном, меня ассоциируют с компьютерными играми, а не с дубляжом кино. Потому что, когда ты делаешь дубляж удачно, зритель не замечает, что это ты. В этом главный критерий удачного дубляжа. Не должен зритель слышать, какой актер что там делает, он должен отключиться, а голос должен слепиться с героем, мы должны слышать героя. В этом смысле самый расхожий, точный пример – это то, что Владимир Аркадьевич Еремин делает с Аль Пачино. Вот Аль Пачино открывает рот, а у тебя абсолютное ощущение, что он говорит по-русски. Он родился с этим тембром, с этой дикцией, с этой манерой и тоном. Фамилию Еремин знают профессионалы, знают те, кто в цеху. По кино, пожалуй, таких персонажей нет.

Когда ты озвучиваешь мультики, дети могут узнать твой голос. Я озвучивал, например, «В поисках Дори» с замечательной Леной Шульман в паре. У нее была главная роль, а я был осьминогом Хэнком. Ну, вот бывает, что дети как-то узнают. Но по дубляжу кино в основном нет. А игры – да. Те, кто играют в игры, мне все время припоминают несколько ролей, которые понравились геймерам. В первую очередь, это кровавый барон из игры «Ведьмак», которого все геймеры знают. Но геймеры – это тусовка отдельная. Каждый год в гости меня зовут на прекрасный «Игромир» и когда ты приезжаешь, ты ходишь в лучах славы, только и успеваешь кланяться налево и направо, потому что все эти люди живут с твоим персонажем годами. Они могут жить месяц за месяцем, играя, не вылезая из игры. Я прекрасно понимаю, что это большАя часть жизни. Но как только ты вышел с «Игромира», ты обратно посмотрел в серое небо – эх, кто-то тебя пихнул, кто-то облил грязью из-под машины, думаешь, ну, в принципе хорошо, и пошел в метро обратно. Так что, подытоживая, по играм меня узнают как кровавого барона из «Ведьмака», чаще всего мне его припоминают.

«Если бы этот барон был уже сыгран кем-то в кино, то там все это творчество делали бы за нас западные коллеги, а тут – садись и ваяй…»

– А все-таки, если говорить о том, что Вам больше всего самому нравится озвучивать? Делать дубляж, озвучивать рекламу, игры или что-то другое?

– Больше всего я люблю мультфильмы и компьютерные игры. Они дают больше всего возможности для творчества. Когда ты работаешь с дубляжом, есть актер, который уже все сделал: он уже снялся, сыграл вот так, вот тебе его психофизика, вот его реакция, все, что он сыграл. Ты должен сделать то же самое, не отходя от далеко от оригинала. Чтобы (см. предыдущий пункт) не было мысли, что новая картина рисуется поверх старой. Ничего подобного. Что касается мультфильма, ты создаешь персонажа голосом здесь и сейчас, есть нарисованный в разных стадиях (незаконченный, законченный, иногда мультфильм в эскизах), в этой же ситуации находится артист, который встает и делает персонажа. Здесь мне повторять за ним не надо, потому что мы оба ориентируемся на картинку, которая диктует (или не диктует, если это эскизы) нам характер. И тут много возможностей для творчества. Мне это очень нравится. Можно придумать разные характеры. А в компьютерных играх обычно этого еще больше, потому что там иногда есть описание персонажей, иногда есть арт-персонажи, нарисованная картинка, но в основном, как ты сделаешь его, так сделаешь его, какой он будет, такой и будет, твори и твори. Что касается, например, упомянутого кровавого барона из «Ведьмака», у нас были арты. Ты понимаешь возраст – ему около 50; ты видишь такого тучного, огромного бородатого грязного средневекового мужика в латах, ты чувствуешь запах, исходящий от него. Арты были отличные. Когда мы садились работать с режиссером Ирой Петросянц, характер героев искали сначала на пробах, потом на записях… Характер был найден: герой тучный и говорит с одышкой. Но при всей его тучности, он легко носит с собой латы и меч и убивает. Это простой человек, соответственно, есть в нем определенная грубость: начинаешь рубить или подминать слова. Это человек, который все время управляет своими средневековыми вассалами и двором, т.е. он все время кричит где-то на холоде… соответственно, голос у него осипший. Приходится постоянно искать, пробовать и находить. Если бы этот барон был уже сыгран кем-то в кино, то там все это творчество делали бы за нас западные коллеги, а тут – садись и ваяй. Поэтому больше всего мне это нравится.

«Знаю, в чем отличие нормативного языка от ненормативного, что такое питерская филологическая школа и что такое московская филологическая школа…»

Полную версию интервью читайте на сайте "Рексквер"