Интервью Сергея Стиллавина

РадиоЗвук открывает серию интервью с известными радиоведущими, на вопросы участников нашего форума ответил Сергей Стиллавин. Благодарим студию Audioproduction.ru и Олега Работкина за помощь в организации интервью.

Сергей Стиллавин:
Пилот с Трахтенбергом послушать нельзя, наверное, потому что как такового законченного пилота при записи не получилось. Вышло следующим образом: мы просто общались, разговаривали о том, о сем, а потом Роман Львович принялся делать выпады в мой адрес. Но, как часто бывает на подобных записях, я терпел-терпел, потом какой-то жесткой шуткой его осадил. Он снял наушники и сказал: «Я больше записывать не буду». На этом «пилот» оборвался. Некоторые выдержки вы слышали в эфире, когда мы с Ромой прощались после его смерти, но целиком программы как таковой нет.

Сергей Стиллавин:
Наверное, да. Я как обыватель действительно с трудом понимаю, как это…
Вы знаете, уважаемый djdance , видимо, не только обыватели, но и не обыватели не понимают этого. Кроме вас. Вы — единственный человек, который это понимает, и я с вами готов согласиться. Что касается «ржания» во время траура, есть сайт Москва FM, можно послушать и посмотреть, ржали люди, не ржали. Если кому-то способ воспроизведения звуков сам по себе, в отрыве от смысла, кажется ржанием, мои сочувствия. На самом деле, мне дикцию никогда и никто не старался, к счастью (или к сожалению), модернизировать, модифицировать. Только сегодня от вас узнал, что я, оказывается, всегда говорю на растянутых губах.

Сергей Стиллавин:
Я чувствую, за время интервью многим терминам научусь. На Модерне делали звукорежиссеры. В том числе Витя Гудаев покойный занимался этим. Инвалид, кстати говоря, который в Питере торговал «палеными» дисками, тоже некоторые ролики нам делал, сидя дома. Особенно из фильмов. Может быть, кто-то помнит про «Туман. Как он нависал над песком». На Максимуме, соответственно, работала бригада местных специалистов. Некоторые оперативные задачи решал Фукс, другие — Тихонов, мужчина, наш замечательный «травокур», он тоже творил. Особенно рекламы много он делал, где мы с Генычем реп читали или что-то пели. Ну а что касается меня самого, я лично никогда к этому не прикладывал никаких усилий, поэтому отличить фазовые эффекты от свипера, тем более от его кучи, я не очень могу, ребята.
Что касается оформления, все ж зависит от вкуса какого-то. Вот на Маяке больше трепа, больше разговора, это ток-станция. Поэтому, мне кажется, свиперы и эффекты не очень уместны. На музыкальных станциях, наверное, все это хорошо.

Сергей Стиллавин:
В принципе, я всегда работаю ведомым. Потому что так проще. Просто иногда мне приходится раскачать тех, за чей «фаркоп» можно уцепиться и спокойно доехать до следующей остановки. То есть, если вам иногда кажется, что я ведущий (в прямом смысле этого слова, не в радиотерминологии), то это просто я раскочегариваю остальных, чтобы они поехали вперед. Чтобы поехать на санках, их сначала надо завести на гору. Вот я и завожу на гору, потом сажусь и еду. Вот это мне больше всего нравится. И когда мы работали с Генычем, мы попеременно брали на себя эту роль. Но когда людей много, здесь хочется со стороны посмотреть, понаблюдать. Кстати, я заметил, что, наконец-то, прекратились обвинения меня в том, что я монопольно прессую соведущих, или доминирую, или пытаюсь «гасить» чьи-то мнения. Этого, слава Богу, уже год не слышу. Потому что я действительно комфортно себя чувствую в роли наблюдателя за тем, как разворачиваются события, ну иногда подбрасывая поленьев в эту инфернальную топку.

Сергей Стиллавин:
Спросите Гею. Я думаю, он с удовольствием ответит на ваши вопросы… и про растянутые губы тоже.

Сергей Стиллавин:
Товарищ djdance, так это вас радует или смущает? Вы или радуйтесь или смущайтесь. Зачем Вам и то, и другое в себе держать? Вы ж так надорветесь.

Сергей Стиллавин:
Спонтанно. Потому что я, как и вы, ненавижу спортивные новости. Ненавижу их. И считаю, что наша спортивная администрация, которая именно так видит новости: как монотонное, сухое изложение, никакого не имеет отношение к самому спорту. Потому что спорт для человека должен быть радостным, а не вот таким унылым «6-2», «6-3»..

Сергей Стиллавин:
Да, это специально. Но я это не контролирую. Поэтому глупо меня об этом спрашивать. Музыкальным станциям похер, поэтому они так подают новости. Нашим — нет. На такую «мракуху» Гея их не тренирует, потому что Гея не является начальником новостной службы.

Сергей Стиллавин:
Ди-джей цепляет слушателя единственной вещью — искренностью. Но вообще-то диджей это тот, кто пластинки крутит, а на радио нет ди-джеев, мне кажется. Ведущий эфира? Мне кажется, искренне. Вот в предыдущем вопросе звучало, что, мол, монотонно-отстраненный подачей новостей, я сказал, что на музыкальных станциях все пофиг. А диджей не должен производить впечатление на слушателей, что ему пофиг то, что он делает. А дальше уже жанры идут: юмор, серьезно, о спорте, о чем угодно. Главное, что человек сам увлечен тем, что он делает. Он должен это уметь передавать народу по ту сторону приемника. Иногда это трудно, когда ты сидишь и боишься, как тебя воспринимают, когда ты новичок. И в это время ты забываешь, как тебя воспринимают люди на улице, в машине или дома. Поэтому страх надо первым делом гасить. Надо быть самим собой и интересоваться искренне тем, о чем ты говоришь.

Сергей Стиллавин:
Работе в эфире я учился, работая в эфире. Только так, ребята, честно. Больше нигде не учился работе в эфире, нигде и нельзя этому научиться. Потому что, если ты будешь просто тренироваться перед микрофоном и записывать на магнитофон себя или на компьютер, это все равно не работа в эфире. Потому что нет адреналина от того, что тебя слушают сейчас.

Сергей Стиллавин:
Могут научить тому, как вынимать у вас, у лохов бабки из кармана. Учиться надо на провинциальных маленьких станциях, на областных каких-то, но уже в эфире. Не надо ни у кого учиться делать шоу. Потому что такие люди как я никогда не расскажут, как делать шоу. Во-первых, это слишком дорого, вам рассказывать. А во-вторых, все равно я не смогу рассказать так, как вы сделаете. Я делаю так, как делаю я, а вы — как вы. Учитесь на маленьких станциях. Я всем советую всегда это.

Сергей Стиллавин:
На радио попасть не сложно. Было официальное ограничение приема на работу в связи с кризисом, потому что все штатные должности были закрыты. Но в принципе, если человек из себя что-то представляет, думаю, что попасть несложно. Другое дело, где ему стать таким, чтобы его взяли. С улицы на федеральную станцию, понятное дело, не возьмут, к сожалению. Мы сами с Геной начинали на станции питерской, локальной. И там было проще, конечно, научиться чему-то. Геныч вообще начинал на станции где-то на средних волнах или на коротких, я не помню. Поэтому сначала надо попасть на маленькое радио, там чуть-чуть подрасти и пойти уже на другое радио. Либо надо быть профессионалом в другой сфере. Многие люди приходят на радио, став историками, автомобильными журналистами, кинокритиками. То есть, когда ты какой-то темой владеешь глубоко. А если у Миледи просто цель попасть на радио, то тут придется попотеть серьезно.

Сергей Стиллавин:
Я не видел ни одного босса радио, который гонялся бы за провокацией. За провокацией гоняются владельцы желтой прессы. Вот им для рейтинга такие провокации нужны. Более того, они не то что гоняются, они посылают своих подчиненных эту провокацию добывать. Что касается радио, то не знаю, может, есть такие станции. Я таких начальников не видел, честное слово. Для чего нужна провокация? Что такое провокация? Провокация бывает в двух случаях: чтобы противник твой ошибся и сделал неправильный ход (в данном случае, наверное, речь об этом не идет, потому что это больше на фронте, в политике). А провоцировать на какую-то реакцию… естественно, любой разговор (тем более я делаю утро) должен быть таким, чтобы человека из коматозного состояния выдернуть и поставить перед ним вопрос острый, яркий. Но со своей стороны это не является провокацией, наверное.
Можно ли обойтись без провокации, оставаясь при этом интересным и рейтинговым? Да, можно. Я думаю, можно оставаться и рейтинговым… вот, например, я знаю, что наши программы транслируются постоянно в колониях и в следственных изоляторах. Там, в принципе, можно оставаться каким угодно, потому что другую волну им все равно не включат. Там рейтинг будет 100%

Сергей Стиллавин:
На уровне прямых эфиров на телевидении нет драйва, потому что там нет прямых теле-эфиров. Все, в чем я участвовал, были записи. За исключением нескольких, буквально считанных программ, где был действительно прямой эфир. Нервотрепка страшная, если честно. И технология телевизионных записных программ ужасная, потому что записывается в день по 3-4 программы. На каждую тратится часа два с половиной – три. И ты должен быть все эти 12 часов, грубо говоря, в форме. Это крайне тяжело. По крайней мере, личная реализация тут отступает на такой дальний план, что никакого драйва уже не получаешь, только бы скорее отстреляться до конца, и чтобы режиссер не говорил: «Давайте еще дубль снимем». И поэтому телевидение нивелирует, мне кажется, очень сильно личность. Остается актерство, наработки какие-то, но, честно говоря, при сегодняшней технологии работы телевидения, на скорое вызревание личности на телевидении надежд не имею.

Сергей Стиллавин:
Отличный вопрос для человека, который работает в студии и видит перед собой микрофон и, в лучшем случае, пять человек или там четыре товарища, которые с тобой рядом сидят. Ляпунов, зачем вы задали этот вопрос? Что значит, для кого интереснее? В эфире интереснее? Вы знаете, сегодня я представил себе, например, одинокую домохозяйку, которая вальяжно сидит на кожанном диване и поглаживает себя обработанной кремом и отдушками рукой. Да, мне интересно работать для нее. Но в то же время, я понимаю, что меня может слушать и мужчина. Тут главное — не забыть.
Не знаю, ребята, для кого интереснее работать. Я знаю, что есть радиостанции, где, например, в радиостудии стоит картонный портрет в натуральную величину – фотография вырезанная какого-то радиослушателя. Видел. Мужик с портфелем, 32-33 года, офисный, в костюме и в глазах ничего человеческого. Такими фетишами я никогда не обвешивался.

Сергей Стиллавин:
Это я не сам писал! Это Сергеев Александр!

Сергей Стиллавин:
Александр Сергеев, сейчас вы — лучшее, что есть. Но что будет дальше с Александром Сергеевым? Ведь не до глубокой старости Вы будете работать? Есть ли планы на будущее? Продолжите работать или может собственный бизнес?
Товарищи, прекратите думать о будущем, живите сейчас!

Сергей Стиллавин:
Вы знаете, я не заметил того, чтобы радио сильно изменилось. И что для ведущих устанавливают некие жесткие рамки и правила. Я знаю, гадость в другом заключается, что в регионах нашу программу пропитывают рекламными вставками, которые врубаются в эфир куда попало и как попало. Вот это говно полное. А что касается вот этой полностью автоматизированной системы, тут вопрос только в том, умеешь ли ты работать в ее рамках. А как без рамок-то работать? Последняя станция, которая работала без рамок, это было радио Модерн в Питере, которое уже году к 99-му
стала работать даже с плей-листом. И подобных примеров я больше уже не помню. По-моему, все достаточно четко и автоматично уже давно.

Сергей Стиллавин:
Дело в том, дорогой Влад, что в ЖЖ я не получаю бабки! И поэтому я там совершенно другой. Когда есть бабки, то все совершенно по-другому.
А если серьезно, то хрена вам лысого я покажу, какой я есть настоящий в ЖЖ, на радио, на телеке или еще где. Потому что я больше всего на свете ценю приватность, ребята. И если мы говорим о работе это одно, а если о личных делах, то совершенно другое. И совершенно напрасно пытаться сопоставлять образы человека, который появляется на телеке, в кино или еще где-то и говорить: «Блин, а вот вы серьезно изменились». Это с одной стороны. А с другой — возраст. Глупо в 37 лет быть таким же, как в 27. Если вы, Влад, такой же, мои вам соболезнования. Потому что надо немножко с возрастом меняться. Не может человек на месте стоять, правильно? Надо куда-то идти. Я не говорю развиваться, но в какую-то сторону хотя бы двигаться. Нельзя стоять на месте.
И вообще, товарищи, прекратите судить публичных людей по их проекциям в публичной же среде. Представьте себе, вы приходите на какой-то официальный прием. Надеваете пиджак, костюм, вы вежливо себя ведете, у вас начищенные ботинки. Вы разговариваете галантно. Вот это — радио, это ЖЖ, это кино, телевидение. Потом вы приходите домой, надеваете треники с белой пастой между ног. Начинаете открывать бутылки пива, бухать и говорить «твою мать!» Вот это — жизнь. Я вас уверяю, работники радио, телевидения, кино, газет и всего остального ничем не отличаются от вас. Они такие же, хотят походить в трениках. И никогда вы не поймете, какой человек в жизни, только читая его ЖЖ, смотря его фильмы, слушая радиопередачи и т. д. Прекратите жить в этих иллюзиях.
И еще отдельно хочу сказать людям, если кто-то услышит, из числа тех, кто озирается в магазине, когда я беру картошку, и тыкает в меня пальцем, говорит: «Вот Стиллавин пошел». Идите вы на хрен!