Интервью Владимира Конкина

Владимир Конкин - актер, популярность и народную любовь которому принесли его роли в кино. Немногие знают, что Владимир Алексеевич не только снимается в фильмах, но и озвучивает их. Голос Конкина можно услышать в трилогии "Властелин колец", фильмах "Последний самурай", "Идентификация Борна",  "Миссия невыполнима 2" и многих других.

Участники форума "РадиоЗвук" задали Владимиру Алексеевичу несколько вопросов о его работе у микрофона. Благодарим Александра Татаринцева, который организовал и провел это интервью.

Александр Татаринцев:
Моего  сегодняшнего гостя зовут Владимир Алексеевич Конкин, это народный артист России, заслуженный артист Украины. Участникам, гостям форума «РадиоЗвук», Владимир Алексеевич любезно согласился дать несколько советов и вкратце рассказать о своем творчестве. Итак, первый вопрос. Помните ли вы свой первый опыт озвучивания? Трудно ли было по началу?

Владимир Конкин:
Первый опыт озвучивания случился тогда, когда многих наших слушателей или внимательно наблюдающих за порталом ещё не было, наверное, на свете белом. Это было очень давно. Где-то семьдесят пятый, наверное, год. Я впервые сделал какую-то чешскую картину ещё в «Гостелерадио СССР», в «Останкино». Мне было предложено там пять разных мужских ролей. Вот тогда я попробовал как-бы разные персонажи и мне это дело весьма понравилось. А потом, в течение многих лет это не только стало дополнительным приработком творческим,  мне это было интересно делать. Я очень много озвучивал картин, дублировал картин, и получал от этого иногда очень большое удовольствие. Особенно когда партнеры были очень хорошие, например, как Саша Белявский или Артем Карапетян, недавно ушедший с жизни. Это были такие актеры, которые начинали, скажем так, дубляж, на телевидении. Первый опыт, он, наверное, все-таки для меня был весьма удачным, потому что потом он имел большое продолжение. Но сейчас, уже года два, я практически этим не занимаюсь, просто некогда.

Александр Татаринцев:  Не все актеры театра умеют работать у микрофона. Многие по привычке пытаются «докричаться» до зала. Как эту привычку искоренить? Были ли на вашей памяти случаи, когда актер так и не смог научиться этой самой работе в студии именно в студии?

Владимир Конкин: Я не помню этих актеров, они конечно случались, просто их имена не запомнились совершенно. На студии, как и в любом деле, происходит некая селекция. Если учитывать, что на рамки озвучивания, так же как и съемок, как и на репетиционный момент, выделено определенное количество времени,  в студии все расписано по часам. И если из за одного актера сидит целая бригада... мы любим друг друга, но не до такой же степени, понимаете? Поэтому многие "вылетают" из этого сразу же,  здесь некогда учить, вот в чем все дело.

Раньше, в советские времена, в дубляж приходили люди с «Мосфильма», со студии «Горького», эти студии имели свои собственные дубляжные цеха. Это была целая индустрия, и актеры подбирались по тембру голосов, делались пробы. Это было такое фундаментальное творение, Тогда фильм резали на кусочки, и вот этот каждый кусочек, маленький эпизод, озвучивался несколькими актерами, или одним актером, в зависимости от количества персонажей в кадре. Уходило на дубляж иногда до месяца. Вы можете себе представить такие сроки сейчас? Сейчас это невозможно.

Раньше потихонечку, начиная с маленьких ролей, актеры привыкали к этому ритму голосовому, к форсации голоса или ненужности этого делать. Дубляж – это специфический труд, он только расширяет палитру актерской работы, и поэтому это каждому актеру хорошо бы знать. Определенная творческая гигиена. Но, к сожалению, не каждому дано.

Мало того, в дубляже существуют свои законы: точно мелодически попадать в ритм фразы, то есть ты не можешь вылезти из нее, или ее укоротить. Сейчас конечно, электроника может "раздвинуть", "сузить" и так далее, но это опять же не все любят делать, понимаете? Нужно быть таким талантливым театральным актером, что бы кто-то сидел, заказал тебя, такого талантливого, и на электронике каждую твою фразу мутузить. И опять это – время. Поэтому, в данном случае, любой актер, кто хочет, как говориться, и этим позаниматься, должен иметь ввиду, что здесь тоже существует своя специфика, и она имеет определенные сложности. Кто-то вписывается, а кто-то не вписывается. Как, впрочем, и везде.

Ведь иногда режиссеры хватаются за волосы и за голову, что может быть ошиблись и взяли не того актера или исполнителя. А если это главная роль? Это караул! Такое случалось и в советские времена. Далеко за примером ходить нечего. Когда я начал сниматься в своем первом фильме «Как закалялась сталь», я в начале играл Дмитрия Цветаева, антипода Павла Корчагина, а Корчагина играл Николай Бурляев. Я теперь имею право об этом говорить, потому что Коля относится к этому спокойно, кино есть кино.

Мы снимали два месяца совершенно другим актерским составом, но потом, Мащенко, режиссер, Николай Павлович, остановил производство картины, увидев меня в нескольких эпизодах как Цветаева, и решил пробовать меня на Корчагина. В результате, картину начали снимать заново. В принципе, если бы это была не «Как закалялась сталь», а какая-то другая картина, если бы это не был госзаказ, а просто производственный план студии, конечно могли бы этого не сделать. А тут пошли на встречу, потому что слишком велика была ответственность, и производственная художественная правда режиссера того требовала.

Так что всякое бывает. И это же не значит, что Коля Бурляев после этого  "сошел с катушек", "запил горькою", решил броситься с балкона, положить на рельсы гвоздь ржавый, что бы поезд улетел. Ну, мало ли какие сумасшествия могут прийти в голову, если ты решаешься грандиозной роли. Он человек был умный и талантливый. Естественно такая ситуация всегда и любому актеру неприятна, но это не избавило его от последующих блистательных работ, и как актера, и как режиссера.

Я об этом вот сейчас говорю лишь только к тому, чтобы люди молодые, при первых каких-то неудачах, при первом неверно сказанном слове на том же дубляже, или в кадре где-то, все-таки больше обращали внимание на свою выдержку. Потому что нужны дисциплина актерская и самообладание, ни капризы, ни топанье ногами, ни вымогательство. Нужно быть поскромнее, поспокойнее, и знать чего ты хочешь в результате.

Александр Татаринцев: Долго ли приходиться настраиваться на саму работу, как все происходит, читаете текст, смотрите кино или просто приходите на студию и с нескольких дублей все получается?

Владимир Конкин:  Вообще тексты заранее никогда не читал. На это не трачу время. Прихожу и все. Вы знаете, у каждого актера есть степень интуиции, а если она ещё подкреплена определенным знанием жизни и профессии, то все происходит очень быстро. Я по первым кадрам сразу же понимаю что надо делать, сразу же в долю секунды слышу обертона того или иного исполнителя. Если приходиться в одном кадре говорить пятью голосами, я сразу же это делаю. Никаких раскачек. Но это опять же, или опыт, или данность.

Не хочу сказать, что я какой-то там сверх гениальный артист. Нет. Просто у каждого своя психика. У меня очень подвижная, я быстро включаюсь в процесс работы. Мне не надо раскачиваться. Вот эти роды очень долгие какие-то, муки у микрофона, вот эти вот закатанные глаза там, раздумье - ничего этого не надо. Я даже не всегда этому верю.

Сразу же себя по Станиславскому в предлагаемые обстоятельства ставишь, пускай это индийское кино, или французское, английское, американское, это не имеет значение. Принцип актерского дела, он, в общем-то, один, по большому счету. Чем ты талантливее, тем быстрее ты заводишься, как хороший автомобиль. Поэтому актер должен быть в этом отношении конечно, подготовленным.

Надо с детства очень много читать. Для меня вообще очень большая нравственная мука, когда я сталкиваюсь с людьми молодыми и особенно с актерами, которые очень мало знают.  Свое незнание заменяют псевдо смелостью, каким-то, я бы сказал, хамоватым отношением. Не хорошо это. Во-первых это не соответствует действительности, а во-вторых, человек, который привык вот к таким хваткостям, не развивается.
Все-таки наша профессия такова, что иногда, полученный удар в физиономию, гораздо полезнее, чем будут тебя все время по башке гладить, гладить... И вдруг ты проснулся утром, такой красивый и хороший, пошел зубы чистить, а у тебя лысина, потому что тебе протёрли уже башку, от этих не всегда искренних поглаживаний. Уж лучше по морде иногда получить, потому что этот удар очень хорошему учит, он тебя дисциплинирует и тебя трезвит.

Иногда дубляжом, можно исправить некие огрехи. Вы знаете, не буду хвастаться, но один очень хороший американский артист, приехавший в Москву (это было лет десять назад), очень хотел увидеть Конкина. Ему привезли диск, с дубляжом фильма, который получил номинацию«Оскар», и меня нашли, меня с ним познакомили, и он благодарил меня. Вы знаете, когда занимаетесь дубляжом мирового проката, фильма, за этим очень внимательно следят. Потому что здесь авторское право даже на голос. Но в данном случае, актер мне пожал руку и сказал: "Вы по-русски, сделали это лучше чем я это сделал по-английски, хотя я и снимался". Может быть, он мне льстил, но с другой стороны, зачем ему было терять время, разыскивать меня, и стал бы он это делать, в конце концов, у каждого есть свое самомнение, тем более это он «Оскара» получил. А я получил "три рубля" за дубляж.

Когда он узнал ту сумму, которую я получил за свое чудо-произведение, он не поверил, и три раза переспрашивал, потом купил мне бутылку водки, а я водку не пью. И я говорю: «Давай тогда коньяк самый дорогой». Вот он мне купил бутылку, которая до сих пор у меня на даче стоит, уже десять лет, как память. Не называю специально фамилию, потому что все вы актера прекрасно знаете.

Я может быть долго как-бы отвечаю на этот вопрос, потому что хочу, что бы вы все-таки, мои дорогие, понимали главную суть нашей профессии:  никогда не опускайте руки. Профессия, конечно, что в дубляже, что на сцене, что в кино, я повторяю, она чаще  приносит большие внутренние потрясения, и разрывы аорты, и много дискомфорта, и какого-то сомнения. Вот если вас покидают сомнения, в том, что вы сделали, бойтесь этого. Это очередной афоризм говорю сейчас. Бойтесь этого, потому что это доведет до беды. Любой актер, потерявший чувство внутреннего тормоза и убедившийся в том, что он гений - это мертвый артист. Чем бы вы не занимались в искусстве, не дай господь, если к вам придёт вот это несчастная мысль, что вы гений. Это будет самое страшное.

Александр Татаринцев: И вот вопросы непосредственно от пользователей портала РадиоЗвук. Radrigaz: "Здравствуйте. Спасибо вам за ваш труд. Скажите, что вам нравиться больше, быть в кадре или звучать за кадром?"

Владимир Конкин:   Актер должен быть полифоничен. Если роль дубляжная, замечательно сделана тем, кто зафиксирован на целлулоиде, я с удовольствием, с упоением работаю над этим. Если я выхожу на сценическую площадку и играю то, что мне хочется, я получаю от этого удовольствие. Вы прекрасно знаете это, то удовольствие, которое не с чем сравнить даже нельзя. Это может быть как первый поцелуй мамы когда ты родился, ты его можешь даже не почувствовать, хотя вся твоя физиономия начинает расплываться в улыбке. Малыш чувствует эту ласку и любовь. Вот, наверное, вот это. Когда твой фильм удался - это потрясающе. Во всех жанрах я получаю удовольствие, у меня есть очень дорогие для меня воспоминания, связанные с этими жанрами, поэтому я не могу сказать, что что-то лучше, что что-то хуже. Все необходимо.

Александр Татаринцев: Вопрос от Алексея Липунова: «Владимир, если можно, то я наболевшем. Однажды встретил ваше имя в списке актеров участвующих в переозвучке старых советских мультфильмов под эгидой ООО Детский сеанс 1 и был огорчен, так как мне ужасно не нравится вся эта переозвучка, как актерская, так и музыкальная. Хотел спросить, зачем это было сделано и довольны ли вы своей работой в этом проекте».

Владимир Конкин:  Это было сделано чисто технически. Как нам объясняли, плёнки, те, целлулоидные. Фонограмма пишется вместе с изображением, и вот эти вот, не бороздки, а как они там, вот эти рисуночки, которые отображают наши звуковые дорожки, они все побиты. То есть технический параметры сегодняшней аппаратуры, не выпускают вот эту старую пленку. Это считается браком, и она зажигает красную лампочку. Вот какая штука. Уж извините нас, за нашу бездарность, что мы так плохо все сделали.

Александр Татаринцев: Максим Маслов, город Сочи: "Владимир, приветствую! Список ваших работ по озвучиванию кино не так велик, как у монстров дубляжа, но картины хорошие. Вы соглашались на все предложения подобной работы. Интересно, были ли персонажи, от которых отказывались и если да, то от кого и почему?"

Владимир Конкин: Дело в том, что отказываться мне приходилось, но исключительно только от порнографии. Я ненавижу. Это для меня не жанр искусства, поэтому заниматься "гинекологическим креслом" мне было совершенно не интересно. Если мне звонят, я заранее всегда спрашиваю: «Что за фильм?». Ну, фильм, допустим условно "ковбойский"  или там "криминальный", или "любовная история". Я  даже и сюжетов не знаю. Да мне это и не нужно, потому что передо мной текст, я вижу экран, если я что-то не понял, я посмотрю ещё этот кусочек, достаточно быстро соображу, что нужно и расставляю перевод в точную артикуляцию первоисточника.

Александр Татаринцев: А вот такой вопрос от меня лично, а сколько времени требуется на дубляж фильма?

Владимир Конкин: Ну сейчас это делают довольно таки быстро. За исключением мировых премьер. В общем, на дубляж полнометражной хорошей американской картины уходит где-то, по персонажам, не более пяти смен. Может быть, это упирается в финансы. Должен вам сказать, что актеры дубляжа там, в той же Америке получают очень большие деньги. Вот это вот маленький, небольшой артист американский, Де Вито. Он недавно озвучивал какой-то мультфильм и  получил за эту дубляжку, там, в Америке, как за полнометражную картину, где бы он снялся. Он говорит: «Теперь я буду озвучивать все время, потому что это выгодней». А у нас три копейки платят да ещё хотят смены ужать.  Да и подоходная система, у нас же нету охраны труда, если смена идет десять часов, то она будет идти пятнадцать, и никто тебя не защитит, и никто тебе ничего не прибавит.

Тут очень много всяких проблем, и, к сожалению, вот эти вот проблемы от части даже нравственного порядка, но тем ни менее, это тоже отражается на работе. Потому что я, допустим, могу "поскрипеть", что меня очередной раз обманули в деньгах, но если мне это интересно, если роль... вы знаете, ей богу, я как-то отвлекаюсь тем, что я делаю хорошую работу.

А вот когда тебя обманывают, и ты ещё делаешь  дурацкую какую-то роль, вот это клиника, а выйти уже из этой обоймы, ты не можешь, потому что это некий скандал, это значит пойдут разговоры, что там "господин Конкин капризный" и так далее и так далее. Это не так. Если на каждую ситуацию обращать внимание и постоянно что-то подсчитывать, узнавать, устраивать в башке арифмометр, лучше в эту профессию не соваться. Здесь только если сердце поет,  можно чего-то добиться. И то, вон как видите, "зачем озвучили старые русские мультфильмы". Я не считаю, что там все так плохо, но вот видите...

Александр Татаринцев: Мнение есть мнение.

Владимир Конкин: Ну это конечно, я его уважаю, правильно. Потому что, первоисточник тот наш, он просто был гениален. В этих первоисточниках звучал Грибов, где вы сейчас такой голоса Грибова найдете? Яншин,  Вицин - там огромное количество потрясающих театральных актеров работало. Например, как можно «Каштанку», мультфильм, переозвучить сегодняшним голосом, когда Грибов там главный персонаж. Это просто невозможно. У меня бы рука не поднялась, какая бы фонограмма не была. Но когда, так сказать, приходиться соглашаться, потому что это тоже интересно, хочется спасти работу. Поэтому я не вижу здесь какого-то преступления. Но  как режиссер, конечно, я бы за это не взялся.

Александр Татаринцев:  И под занавес несколько вопросов, которые сейчас активно обсуждаются на нашем форуме, хотелось бы узнать ваше мнение. Как читать ярко позитивно, но при этом не кричать? К примеру, слушаешь ролики с Севой Полищуком, я почему-то думаю, что вы не знаете кто это такой.

Владимир Конкин: Я не знаю. Я не слушаю ничего.

Александр Татаринцев:  Это молодой актер. В тоже время диктор читает и открыто, и на улыбке, но нет напряжения в голосе. Нет крика в микрофон. Вот, знакома ли вам такая проблема?

Владимир Конкин: А что, то есть, нормальные люди не кричат, а другие кричат. Так что ли? В чем собственно проблема?

Александр Татаринцев: Есть та категория роликов, в которых дикторы кричат: «Только сейчас, в М.видео…»

Владимир Конкин: Это отвратительно. Потому что, во-первых, это бездарно, во-вторых, это то кликушество, когда любой неподготовленный человек может себе это проорать, прокричать. Я обращаю внимание на другое, на то ужасное косноязычие, очень многих балаболов, заполнивших сегодняшний эфир. Это не возможно. Во-первых, они болтают то, что даже бабкам-трещоткам, сидящим на лавке у подъезда, в голову не пришло.

Во-первых, какая-то скорострельная речь, все время какие-то ужимки голосовые, какие-то подхихикивания, какая-то смелость. Просто все как будто Александры Матросовы, все им по плечу. Они и умны, и искрометны, и любая тема для них это "тьфу". А это выдает ту степень бездарности и самовлюбленности очень многих. И то, что они, я уже сказал, косноязычныее, ставят неверные ударения.  Уже последние несколько лет не встречаю, к сожалению, ни на студии телевидения, ни на радио, не встречаю книг, которые всегда лежали на дикторском столе: «Русское произношение», «Ударения» и прочие. Поэтому несут все, что хотят. Слушать это невозможно.  

Александр Татаринцев: К сожалению, вот на это спрос сейчас есть.

Владимир Конкин:  Вы знаете, когда мне говорят о рейтингах и о спросе, это ложь. Понимаете, какая штука, спрос – это то дурновкусие, которое измучило нормальное ухо. Что такое спрос? Вы что спрашиваете каждого, кто ходит на улице? Нет. Вы не спрашиваете. В чем же тогда спрос? Спрос главного редактора. А главный редактор говорит: «Эпатируй! Давай! Давай, ори, хрипи, изображай из себя изнасилованного слона», все что угодно. Лишь бы сделать какую-то дикую, совершенно неприемлемую интонацию в ситуации, которая яйца выеденного не стоит.

Александр Татаринцев – И последний вопросик. Как при простуде, в минимальные сроки, привести голос в рабочее состояние?

Владимир Конкин: Учат нас в театральных училищах этому. Это существует так называемая артикуляционная гимнастика, когда мы пытаемся опускать, горло напрягаем и опускаем его вниз. Вы прекрасно знаете, что мышцы руки работают: пальцы, локтевые суставы, бицепсы, и так далее. Горло так же работает, но оно работает примерно в одном положении. Его тоже нужно разминать. Существует целый ряд упражнений. Например, как будто вы хотите глотнуть, но не глотаете, кадычок у вас вниз немножко уходит. И тем самым вы начинаете массировать мышцы гортани, которые могут быть воспалены. Делайте это упражнение.

Я, к сожалению, подвержен простудам, это мое несчастие и бич мой по жизни. Если чувствую какое-то недомогание в горле, я прошу что бы в студии у меня был стакан чая с медом и лимоном,  мне лично этого хватает. И как-то и горлышко уменьшается, плюс вот эти упражнения.
Это совет старых мастеров. Я не о себе, просто мне его когда-то передали и я запомнил.

Александр Татаринцев:  Спасибо вам большое, Владимир Алексеевич, за то, что согласились пообщаться с участниками форума, дать полезные советы, информации достаточно много, можно как следует ее усвоить.

Владимир Конкин: Ну а я хочу, в заключении пожелать всем людям: молодым, среднего поколения или тем, кто ещё только мечтает сесть у микрофона,  очень ответственно относиться к себе. Поверьте, это та степень необходимая, профессиональная, которая всегда будет вызывать уважение у ваших коллег, и, безусловно, у ваших дорогих радиослушателей. До встречи, друзья дорогие.